Орфей -- 12

Шмыг заглянул в нити Гуза и выяснил, что к загробному миру его привязывает тревога за будущее его общины. Чтобы перерезать эту нить, герои решили поспособствовать проведению проповеди. Правда, не Гуза, а его потенциального преемника.

Айрин и Юле Гольдштейн пришлось слегка поработать кошмарами, чтобы помочь молодому человеку, во-первых, выбрать подходящую тему для проповеди, а во-вторых, успокоиться и составить хороший текст. Шмыг удачно перехватил Гуза по пути к импровизированной кафедре, сказав, что нужно дать шанс молодежи. После чего все смогли насладиться пылкой, хотя и несколько сумбурной проповедью о “соли земли” и прочих душеспасительных материях. Гуз настолько впечатлился, что растаял во внезапно начавшем бить из-за его спины свете.

На этом герои сочли свое задание законченным и отправились писать отчет. Единственное, на чем настоял Седов -- это чтобы они либо не включали в документ сведения о виновности Синтии в смерти Ульмана, либо озаботились сделать анонимный звонок в полицию, чтобы в будущем иметь возможность сказать, что они не скрывали известное преступление от властей. Ну либо сделали два отчета -- один неполный, а другой секретный, который в случае какой-либо проверки властями им бы не достался.

Время между заданиями герои употребили по-разному. Айрин с небольшой помощью Алексея провела дополнительное расследование по Хаффингтонам и обнаружила на пейджере Барабары сообщение от дочки, в котором та просила ее срочно приехать. Признанием в убийстве оно, конечно,  не является.

Джулия Ривз тем временем сдружилась с Синтией и выяснила, что девочка она не слишком далекая, и совершенно не раскаивается в смерти Ульмана, а винит во всем его. А также любит повеселиться, водит под легкими наркотиками и вообще ведет несознательный образ жизни. Джулия решила, что просто знакомства с родителями Синтии ей будет достаточно.

Грегор под впечатлением от общения с умершими людьми задумался о том, что, возможно, в посмертии всех ожидает-таки расплата за прижизненные поступки. И что фумигация Ульмана, возможно, является более тяжким грехом, чем убийство живого человека. По этому поводу он решил совершать хорошие поступки и в свободные от работы ночи занялся борьбой с уличной преступностью в Сиэттле.

Человек-Шалом, носящий кнейч с поддельными пейсами, кольчугу под пиджаком и пару кастетов со звездами Давида, начал терроризировать мелкие банды. Не знаю, что бы сказала мама Грегора, которую он оставил в Израиле, на столь вольное обращение  с культурой их предков.

Грегора же в основном интересовало то, что, благодаря молоху, он может не слишком опасаться даже огнестрельного оружия, а если у гопников найдутся автоматы, но в худшем случае им достанутся его шапка с кастетами, поскольку от пуль он просто развоплотится. Главная опасность -- то, что придется иногда обращаться к Злобе, чтобы активировать кошмары. Но для резидентов это не настолько большая опасность.

Юля принялась экспериментировать с успокаивающим влиянием крика баньши на людей, страдающих психологическими заболеваниями. Для этого она связалась с парой своих бывших пациентов, живущий в Сиэтле, и по ночам, так сказать, поет им колыбельные.

Алексей занялся доводкой машины Джулии, которая, судя по всему, очень хочет превратить ее в бэтмобиль по степени защищенности. И только Павел расслаблялся, а под конец перерыва утащил всех героев в отпуск на Гаваи.